8. Подходы к кодификации норм Мчп (это касается прежде всего коллизионного права) обычно различают по критерию формы закрепления соответствующих положений в национальном законодательстве (типа и формы соответствующего законодательного акта).

Как правило, национальные кодификации Мчп идут одним из двух путей: а) включение норм Мчп в гражданские кодексы или в вводные законы к этим кодексы и в другие кодексы в различных сферах (условно - отраслевая кодификация) или б) принятие отдельных законов о Мчп (автономная кодификация). Принятие специальных комплексных законов является преобладающей тенденцией кодификационного процесса второй половины XX в. и современности. Существует также третий путь - внедрение комплекса специальных законов в сфере Мчп или наличие разрозненных норм Мчп во многих нормативных актах (альтернативные варианты кодификации") - сравнительно редкое явление.

9. Автономная кодификация. Принятие отдельных законов по вопросам Мчп фактически является очередным, новейшим этапом развития процессов кодификации коллизионного права в мире. Законодательная работа шла в этом направлении постепенно - от включения разрозненных коллизионных норм в различные акты (например, по вопросам правового статуса иностранцев) во второй половине XIX ст., от закрепления коллизионных норм в гражданских кодексах в начале и в середине XX в. к "отделение" этих норм Мчп во второй половине XX в.

Очевидно, Мчп регулирует весь комплекс частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, включая гражданские, семейные, трудовые отношения, специфические вопросы внешнеэкономической деятельности, торгового мореплавания, воздушного права и др. Сфера действия Мчп не сводится исключительно к вопросам гражданского права (если гражданское право понимать как составную частного), следовательно, в этом случае систематизация всего комплекса коллизионных норм определенного государства в отдельном законе представляется логичной.

Так же до всего комплекса коллизионных норм в различных сферах правоотношений применяются общие положения, обуславливающие порядок действия коллизионных норм и ограничений в интересах суверенного государства, определенных случаев применения иностранного права (нормы относительно правовой квалификации, отсылки, оговорка о публичном порядке, обход закона и т.д.). Понятно, что закрепление таких положений в отдельном законе обеспечивает возможность их применения в любой сфере материального частного права.

10. Автономные кодификации Мчп обычно имеют четкую структуру. В первом разделе изложены общие понятия Мчп. Следующие разделы содержат коллизионные нормы, структурированные, как правило, за сферой регулирования. Все чаще в законы о Мчп включаются также разделы, посвященные вопросам международного гражданского процесса.

Одним из наиболее детально проработанных законов по Мчп является швейцарский закон 1987 г. (вступил в силу в 1989 p.). Закон, на который в значительной степени повлияли правовые традиции common law, состоит из 200 статей и уделяет много внимания процессуальным вопросом. Каждый раздел швейцарского закона содержит положения о юрисдикции, коллизионного регулирования и исполнения иностранных решений. Уникальная по логике и практичностью структура и детальное закрепление норм по почти всем вопросам Мчп дают основания считать швейцарский закон одной из лучших кодификаций международного частного права (полный текст Федерального закона Швейцарской конфедерации украинском языке см.: Кисель В. И. Международное частное право: вопросы кодификации". - Вид. 2-е. - К., 2005. - С. 361-421).

Первым в истории отдельным законодательным актом по Мчп стал японский Ногеі 1898 г. Этот закон имел 34 статьи, не был четко структурированным и представлял собой перечень произвольно размещенных коллизионных норм и общих положений Мчп. В 2006 г. закон был существенно переработан. Новый закон, вступивший в силу в 2007 г., состоит из трех глав (общие правила, общие правила относительно законов и общие правила относительно применяемого права). Последняя глава содержит 7 разделов и существенно доработана, особенно в части коллизионного регулирования договорного права и внедоговорных обязательств.

Закон Таиланда 1938 г. о конфликте законов содержит 7 разделов, касающихся согласно общих положений Мчп, статуса лиц, обязательств, вещей, семьи и наследования.

В Польше отдельный закон о Мчп появился в 1926 г. и содержал общие положения и коллизионные нормы гражданского, семейного и трудового права. Позже этот закон был реформирован (1965 г. и 2011 г.). Отдельные кодификации Мчп появились в Чехословакии (закон 1963 г. пока сохраняет силу на территории Чехии) и Албании (кодификация 1964 г. сегодня заменен новым Законом № 10428 от 2 июня 2011 г.).

Вторая половина XX в. характеризовалась бурным развитием автономных кодификаций Мчп. Отдельные законы были приняты в Австрии (1978 г.), Венгрии (1979 г.), Югославии 1982 г. (югославский Закон с соответствующими изменениями и дополнениями сохраняет силу в Сербии, Хорватии и Черногории; он также действовал в Македонии до замены его новым Законом о Мчп 2007 г.), Турции (закон о Мчп 1982 г. реформирован в 2007 г.), Швейцарии (1989 г.), Румынии(1992 г.), Венесуэле (1998 г.), Италии (1995 г.), Лихтенштейне (1996 г.), Грузии (1998 г.), Тунисе (1998 г.).

Отдельно следует отметить немецкую кодификацию. В течение длительного времени в Германии коллизионные нормы были закреплены в Вводном законе к Германскому гражданскому уложению (ЕВОВ). В 1986 г. вступил в силу Закон о новом регулировании в области международного частного права, которым было не только заменено соответствующие статьи Вводного закона, но и значительно расширена сфера коллизионного регулирования путем включения до настоящего акта правила Римской конвенции 1980 г. о праве, что применяется к договорным отношениям, и норм процессуального характера (по подсудности). Поэтому в немецких юристов возникли основания называть этот документ Законом о международном частном праве 1986 г., который имеет систему коллизионных норм по вопросам формы сделок, брачно-семейных отношений, опеки и попечительства, наследственного права, обязательств (как договорных, так и внедоговорных), трудового права и процесса.

В штате Луизиана (США) 1991 г. был принят Закон о международном частном праве (вступил в силу с января 1992 г.).

С начала XXI в. отдельные законы о Мчп принято в Азербайджане (2000 г.), Эстонии (2002 г.). Бельгии (2004 г.), Болгарии (2005 г.), Украине (2005 г.). Наконец, в 2011 г. к государствам, которые кодифицировали Мчп в виде отдельного закона, присоединился Китай, систематизировав коллизионные нормы, которые содержались в разрозненных правовых актах.

11. Отраслевая кодификация. Характерными признаками кодификации Мчп по отраслевому принципу, как правило, гораздо меньший, по сравнению с автономными кодификациями, объем регулирования, меньшее внимание к общих положений Мчп, а также фиксация коллизионных норм и положений международного гражданского процесса в различных нормативных актах - обычно соответственно в гражданских и гражданских процессуальных кодексах.

До государств, которые избрали путь отраслевой кодификации Мчп относятся: Франция (ГК 1804 г.; следует учитывать, что в 1969 г. был подготовлен проект закона о Мчп Франции); Испания (Вводный закон к Гражданскому кодексу 1974 г.) Мексика (ЦК 1928 г.); Уругвай (1941 г. ГК дополнен приложением, содержащим коллизионные нормы и некоторые нормы относительно юрисдикции); Бразилия (Вводный закон к ГК 1942 г.); Египет (Вводный титул ЦК 1948 г.) Сирия (ГК 1949 г.); Ирак (ГК 1951 г.); Ливия (ГК 1954 г.); Португалия (ГК 1966 г.); Алжир (ГК 1975 г.); Перу (ЦК 1984 г.); канадская провинция Квебек (Книга 10 ГК 1991 г.), Дания (Книга 10 ГК 2011 г.).

В Российской Федерации главным источником коллизионного права является раздел VI Гражданского кодекса, принятого в 2001 г. При этом отдельные коллизионные нормы содержатся в Семейном кодексе, Кодексе торгового мореплавания, Трудовом и Земельном кодексах, а также в многочисленных федеральных законах о статусе иностранцев, инвестирования, валютного регулирования и т.д.

Путем включения норм Мчп в гражданских кодексов пошли большинство постсоветских стран, за исключением Грузии, Азербайджана, Эстонии и Украины.

В законодательстве Кубы и Монголии коллизионные нормы содержатся как в гражданских, так и в семейных и трудовых кодексах.

в Течение XX в. гражданское законодательство многих стран, придерживающихся отраслевой кодификации Мчп, понесло реформ, которые отражают новые подходы к коллизионному регулированию.

12. Альтернативные варианты кодификации. Альтернативой двум основным формам кодификации Мчп сегодня является воплощение фрагментарных коллизионных норм и кое общих положений Мчп в разрозненных нормативных актах. Теперь такой подход прежде всего присущ государствам, в которых закон не считается первоочередным источником права (США, Великобритания и страны Британского Содружества). Фрагментарное коллизионное регулирование действует сегодня в Нидерландах и Израиле. В доктрине и практике США часто делаются ссылки на неофициальную компиляцию - второй Свод правил о конфликте законов (Restatement II), которая, впрочем, не имеет силы закона.

В доктрине имели место попытки поиска компромисса между автономной и отраслевой кодификациями Мчп. Выдвигалась идея так называемой "кумулятивной" кодификации", т.е. принятие сравнительно небольшого закона, в котором были бы изложены общие положения Мчп, и включение коллизионных норм в соответствующие отраслевые акты (см. Звеков В. П., Марышева Н. Ы. Развитие законодательства о международном частном праве // Журнал российского права. -1997. - № 1. - С. 131; Международное частное право: учебник I отв. ред. Г.К. Дмитриева. - М., 2000. - С. 87). На практике такой подход до сих пор не реализован.

1. Введение_______________________________________________________3

2. Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП _4

3. Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки________________________________________________7

4. Заключение____________________________________________________15

Введение

На исходе второго тысячелетия, человечество по вполне понятным причинам, в каждой сфере своей деятельности и познания, стремилось подвести итоги и осмыслить сложившуюся в результате исторического развития ситуацию. Право коллизий законов или, как его иногда называют, конфликтное право, на пороге третьего тысячелетия действительно оправдывает свое название, причем даже на уровне своего наименования: для него характерно наличие большого количества конфликтов между различными тенденциями и устремлениями, взглядами, подходами и решениями. Такое положение вещей не удивительно: мир и все его сферы всегда были и будут полны конфликтов, а сегодня тем более. Существует даже большой соблазн объявить традиционное право коллизий законов и юрисдикций одной из основополагающих частей некоего метаконфликтного (метаколлизионного) права, закладывающего общие основы решения всевозможных юридических конфликтов в самом широком смысле этих слов и тем самым являющегося своего рода первоосновой всех правовых отраслей. Уделим некоторое внимание тенденциям развития и противоречиям, характерным только для того, что традиционно именуется коллизионным правом. Такие тенденции весьма любопытны, а противоречия действительно серьезны и остры, причем многие из них существуют уже давно. Противоречия свидетельствуют об успешном продолжении жизни этой правовой отрасли и ее интенсивности, а что касается способов разрешения таких противоречий, то одним из самых эффективных можно назвать активно осуществляемый уже в течение нескольких десятилетий во всех регионах мира процесс национальных кодификаций международного частного права.

Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП

В хронологическом разделении истории процесса национальных кодификаций международного частного права в мире, в качестве точки отсчета для него может быть принята вторая половина XIX века – время утверждения предложенного Савиньи коллизионного метода локализации правоотношений. Соответственно, в этом процессе можно выделить три этапа: первый – со второй половины XIX века до 60-х годов XX века; второй - с начала 60-х до конца 70-х годов XX века; третий – с конца 70-х годов XX века до настоящего времени (при этом такие рамки несколько условны).

На первом этапе отдельные нормативные акты в сфере международного частного права принимаются например, в Швейцарии (1891 г.), Японии (1898 г.), Марокко (1913, 1914 и 1925 гг.), Польше (1926 г.), Гватемале (1936 г.), Таиланде (1938 г.), Тайване (1953 г.). В других странах принятие нового частноправового регулирования в виде Гражданских кодексов сопровождается появлением специального коллизионного регулирования либо в самих этих кодексах, либо во вводных законах к ним: среди таких стран можно назвать, например, Германию (1896 г.), Никарагуа (1904 г.), Перу (1936 г.), Грецию (1940/1946 гг.), Уругвай (1941 г.), Бразилию (1942 г.), Италию (1942 г.), Египет (1948 г.)., Ирак (1951 г.), Ливию (1954 г.). В некоторых государствах принимаются специальные законы, вводящие коллизионное регулирование отдельных институтов, как, например, это имело место в Финляндии, где в 1929 г. появился Закон, регулирующий некоторые семейно-правовые отношения международного характера. Наконец, отдельные нормы по вопросам международного частного права, хотя и разбросанные по различным правовым актам, присутствовали в очень большом количестве государств.

Что же касается второго этапа, то с начала 60-х и до конца 70-х годов специальные нормативные акты по коллизионным вопросам были приняты в Кувейте (1961 г.), Южной Корее (1962 г.), Чехословакии (1963 г. – включая регулирование вопросов международного гражданского процесса), Албании (1964 г.), Польше (1965 г.), ГДР (1975 г.). Особо следует отметить разделы о коллизионном праве в Гражданских кодексах Португалии (1966 г., с изменениями в 1977 г.) и Испании (1974 г.). В 1964 г. в польский ГПК был включен специальный раздел по вопросам международного гражданского процесса. В ГДР в 1965 г. было принято коллизионное регулирование по вопросам семейного права. В 1967 г. в Ливане, а в 1971 г. в Греции были приняты акты по некоторым вопросам международного гражданского процесса.

Кроме того, новое коллизионное регулирование либо в форме отдельных актов, либо в составе более крупных актов появилось в таких африканских государствах, как Гвинея (1962 г.), Центральноафриканская Республика (1965 г.), Мадагаскар (1962 г.), Ангола (1966 г.), Габон (1972 г.), Сенегал (1972 г. – по вопросам семейного права), Алжир (1975 г.; в нем же 1966 г. было принято несколько нормативных актов по вопросам международного гражданского процесса). Среди стран Азии в данном плане можно назвать Бахрейн (1971 г.), Афганистан (1977 г.) и Иорданию (1977 г.), а применительно к Латинской Америке можно упомянуть об Эквадоре (1970 г.).

В 1969 г. странами Бенилюкса был подписан Договор касательно единообразного закона о международном частном праве. Далее, регулирование по отдельным аспектам международного частного права было принято, например, в ФРГ, Англии, Аргентине, Финляндии, Тунисе, Италии, Бельгии, Швейцарии, Кении, Боливии, Бразилии. Наконец, были подготовлены проекты специальных актов по вопросам международного частного права: в Венесуэле (1965 г.), Бразилии (1970 г.), Аргентине (1974 г.), Франции (1967 г.).

Именно второй этап национальных кодификаций международного частного права во многом подготовил третий, идущий и поныне, начало которого знаменуется принятием в Австрии в 1978 г. специального закона о международном частном праве. В его ходе вслед за Австрией специальные законы (или иные нормативные акты такой же высокой юридической силы) о международном частном праве принимают такие европейские страны, как Венгрия (1979 г.), Югославия (1982 г.), Швейцария (1987 г.), Румыния (1992 г.), Италия (1995 г.), Лихтенштейн (1996 г.). В 1982 г. аналогичный акт появляется в Турции. В 1986 г. проводится реформа коллизионного регулирования в ФРГ (а также в течение 80-х и 90-х годов принимается ряд законов по отдельным аспектам международного частного права). В 1995 г. специальный закон, посвященный вопросам международного частного права (а именно начислению процентов на присужденные долги в иностранной валюте, браку и деликтным обязательствам), принимается даже в Англии, не говоря уже о том, что там же в 80-е и 90-е годы принимается ряд законов, частично содержащих тщательное регулирование отдельных аспектов международного частного права. Законы по специальным вопросам международного частного права в течение 80-х и 90-х годов XX века принимаются, например, в Нидерландах, Бельгии, Швеции. В 80-х и 90-х годах XX века вносятся некоторые изменения в коллизионное регулирование Испании, Португалии и Греции. Появляется новое коллизионное регулирование (в качестве частей в гражданско-правовых актах) в Латвии (1992-1993 гг.), Литве (1994 г.), Эстонии (1994 г.).

Данный третий этап проявил себя и в СССР и России: в конце 70-х и начале 80-х годов были внесены изменения в некоторые внутренние источники международного частного права в СССР, а затем в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. появился новый раздел о коллизионном регулировании (действующий в России и поныне), и, кроме того, в 90-х годах в России появилось очень большое количество новых источников международного частного права (правда, итогом стало разрозненность регулирования). Разделы о международном частном праве были включены в новые Гражданские кодексы Узбекистана (1996 г.), Армении (1998 г.), Казахстана (1998 г.), Киргизии (1998 г.), Белоруссии (1998 г.). Отдельный закон, регулирующий вопросы права коллизий законов и коллизий юрисдикций, был принят в 1998 г. в Грузии.

Что же касается других частей света, то отдельные законы были приняты в Венесуэле (1998 г.) и Тунисе (1998 г.). В 1991 г. новые коллизионные нормы появились в книге IV Гражданского кодекса Луизианы (США). Во вступившем в силу в 1994 г. Гражданском кодексе Квебека содержится книга о международном частном праве. Новое регулирование было принято в Гражданских кодексах Перу (1984 г.), Парагвая (1985 г.), Кубы (1987 г.), Йемена (1992 г.), Монголии (1994 г.), Вьетнама (1995 г.). В 1986 и 1993 гг. были изменены нормы международного частного права в законодательстве Сальвадора, в 1986 г. – Коста-Рики, в 1987 г.– Мексики, а в 1989 г. – Гватемалы. В Ливане в 1983 г. был принят Гражданский процессуальный кодекс со специальным регулированием вопросов международного гражданского процесса. В 1989 г. внесены изменения в японский закон о коллизионным регулировании, принятый еще в 1898 г. С 80-х годов активно идет процесс развития международного частного права в Южной Корее, где в 1991 г. был принят, например, закон о международном судебном содействии по гражданским делам. Точно так же подобный процесс идет успешно и в Китае, где специальное регулирование содержится, например, в Общих положениях гражданского права 1986 г. и ГПК 1991 г. В Австралии в 1992 г. был разработан специальный законопроект по вопросам коллизий законов, а в 1993 г. некоторые австралийские штаты приняли законы об исковой давности в международном частном праве. Наконец, отдельные, посвященные коллизионным вопросам разделы появились в законодательстве Бурунди (1980 г.), Судана (1984 г.), Объединенных Арабских Эмиратов (1985 г.), Буркина-Фасо (1989 г.). Коллизионное регулирование по вопросам брака и семьи было принято, в частности, в Того (1980 г.), Болгарии (1985 г.), Аргентине (1987 г.).

Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки.

Правовые системы латиноамериканских стран – это системы кодифицированного права. Имеющиеся кодификации гражданского, торгового, процессуального законодательства обеспечивают комплексное регулирование возникающих в соответствующих отраслях права проблем. В латиноамериканских странах международное частное право стало рассматриваться как автономная дисциплина лишь в начале двадцатого века, когда в связи с развитием международных связей возникла необходимость упорядочения норм, регулирующих вопросы отношений с иногстранным элементом. Поэтому современное состояние данной отрасли имеет ряд особенностей. Так несмотря на наличие отраслевых кодификаций, нормы МЧП рассредоточены в конституциях, законах об иностранцах, материальных и процессуальных кодексах, внутренних законах по отдельным вопросам. Нередко положения этого права включаются во вступительные главы гражданских кодексов. Отсутствие собственной кодификации привело к наличию пробелов в отдельных областях, особенно в общей части МЧП.

В Бразилии основные нормы МЧП содержатся в водном законе к Гражданскому кодексу и в некоторых главах самого кодекса. Ряд норм Торгового кодекса, Закона о банкротстве, Процессуального кодекса (о компетенции суда, признании и исполнении иностранных судебных решений) также регулируют сферу отношений международного частного права. Помимо этого отношения с иностранным элементом регулируются Федеральной конституцией, которая, в частности, определяет правовой статус иностранца.

Аналогичная «распыленность» норм МЧП наблюдается в Венесуэле. Иерархия источников международного частного права устанавливается Гражданским процессуальным кодексом. Такие важные с точки зрения МЧП вопросы, как, например, заключение торговых соглашений за границей, правовой статус торгового общества, конфликт законов в вексельном праве, регулируются Торговым кодексом. Отдельные нормы содержатся в специальных законах: о натурализации, об авторском праве, об усыновлении.

Структурная раздробленность МЧП, рассредоточение его норм по различным отраслям характерны для всех правовых систем латиноамериканских стран, однако причины этого различны: в Аргентине это обусловлено главным образом многообразием источников международного частного права; в Бразилии же решающую роль сыграло желание оказать предпочтение закону домицилия в ущерб господствовавшему ранее закону национальности. В Венесуэле на структуру МЧП сильное влияние оказали различные доктринальные течения: идеи Андреса Бельо, французский и итальянский кодексы, что отразилось в теоретическом осмыслении этой отрасли права. Однако на практике теоретически обоснованная система исказилась вследствие злоупотреблений, характерных для всей венесуэльской правовой системы при применении закона суда. Преобладание lex fori привело к установлению доктринальных догм, к юридической изоляции, к трудностям в установлении содержания и толкования иностранного права.

Необходимость упорядочения положения, а также зарождение движения за кодификацию норм МЧП в европейских странах послужили причиной разработки аналогичных законов в странах Латинской Америки. Принятие таких актов позволило бы упорядочить законодательную структуру, установить иерархию источников МЧП, выработать принципы толкования закона. Более того, систематизация существующих норм позволила бы подчеркнуть самостоятельность этой отрасли права и как следствие заполнить пробелы общей части, что необходимо для признания единства и це6лостности отрасли. Разработка единого закона несомненно способствовала бы преодолению местнических тенденций во внутреннем законодательстве и послужила бы стимулом для универсальной кодификации в регионе.

Как упоминалось выше, в 60-70-е годы в ряде латиноамериканских стран были разработаны проекты кодексов международного частного права, которые интересны с научной и практической точек зрения.

В Аргентине министерство юстиции в 1974 году одобрило проект кодекса, состоящего из национального закона о международном частном праве и закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве, предназначенного для федеральной юстиции и национальных территорий, что соответствует федеральной структуре Аргентины.

Проект регулирует основные институты МЧП, подробно определяет такие понятия, как квалификация, предварительный вопрос, обход закона, природа иностранного права, публичный порядок. При этом толкование первых четырех понятий дается в классической форме. Что же касается публичного порядка (ст.6), то используется наиболее современная доктрина, допускающая в исключительных случаях ограниченное обращение к этому институту: «При несовместимости иностранных юридических принципов с аргентинскими суду следует руководствоваться иными принципами, применяя тем не менее иностранное право; если же вопрос не может быть разрешен и в том случае, суд обращается к праву Аргентины». В проекте детально разработана особенная часть. Там регулируются, в частности, такие существенные вопросы МЧП, как механизм контроля над деятельностью транснациональной корпорации (ст.10), провозглашен принцип автономии воли сторон при заключении контрактов (ст.11), установлена международная юрисдикция имущества, наследование подчинено закону последнего местожительства умершего, вне зависимости от природы и местоположения наследуемого имущества (ст.16). Проектом закона подробно регулируются вопросы, связанные с брачно-семейными отношениями: заключение брака, признание его действительности, определение правоспособности супругов. Все эти вопросы решаются по закону заключения брака, брачные же имущественные отношения регулируются законом места совместного проживания супругов. Помимо брака закон регламентирует установление происхождения, усыновление, родительские обязанности, опекунство и попечительство. Они подчинены преимущественно закону домицилия заинтересованных лиц. Следует отметить, что ни один из этих вопросов ранее гражданским законодательством не был урегулирован.

Что же касается Закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве для федеральной юстиции, то он предусматривает создание и функционирование специальных судов для рассмотрения с участием иностранного элемента. Различая признание и исполнение судебного решения, закон установил, что экзекватура требуется только для исполнения приговора.

Бразильский Кодекс по применению юридических норм был принят в 1964 году. Он состоит из шести частей, из которых третья и четвертая посвящены МЧП. В общей части рассмотрены вопросы официального применения иностранного права, разрешается противоречие в применении принципа домицилия и принципа гражданства (ст.19). Кодексом также признаются приобретенные по доброй воле права за границей, если они используются не в обход закона и не нарушают принципов общественного порядка (ст.79). Оговорка о публичном порядке (ст.80) носит исключительный характер: иностранный закон не применяется, если ущемляется национальный суверенитет, равенство, мораль или обычаи страны.

Представляет интерес и особенная часть этого кодекса. Важный момент состоит в том, что имущественные интересы регулируются законом места совершения действия на основе принципа автономии воли сторон, особенно в сфере обязательств. Наконец, решаются такие вопросы, как признание и исполнение иностранных судебных решений, наследование (оно подчинено закону домицилия, за исключением бесхозного имущества, которое подчиняется бразильскому закону), взаимные обязательства, регулирование которых отнесено к компетенции национального законодательства или, если это предусмотрено соглашением, закона домицилия.

В Перу в 1974 году был разработан проект Гражданского кодекса, который содержал в вводной главе общие нормы МЧП. Его необходимость мотивировалась стремлением достичь целей справедливости и правовой безопасности, соответствующих социальным и экономическим реальностям Перу.

Согласно общим нормам проекта кодекса, официально применяется иностранное право, квалификация же осуществляется на основе принципа lex fori. Применение материальных норм иностранного права перуанскими судьями ограничено ст.12 кодекса: «Судьи применяют исключительно внутреннее право государства, если имеется соответствующая коллизионная норма в законодательстве Перу». Это свидетельство того, что перуанская доктрина, прибегая к так называемой минимальной отсылке, фактически сводит на нет общепризнанный в МЧП институт отсылки.

Согласно ст.13, применение иностранного закона не допускается, если наступающие последствия затрагивают публичные интересы или обычаи страны. В тесной увязке с этой статьей установлен и принцип уважения приобретенных прав. Действия, осуществленные с целью нарушения императивных положений перуанского законодательства, но не противоречащие иностранному законодательству, не признаются незаконными, однако последствия этих действий квалифицируются в соответствии с нормами законодательства Перу.

Институты МЧП, составляющие особенную часть, регулируются исключительно законом домицилия. Принцип же национальности, столь актуальный для многонационального населения страны, намеренно игнорировался. Аналогично правоспособность юридических лиц регулируется законом места их образования, но ни при как5их обстоятельствах за иностранными компаниями не признавался больший объем прав, чем за национальными, подчиненными перуанскому законодательству.

Большое внимание в проекте кодекса было уделено вопросам семейного права. В зависимости от обстоятельств допускается применение различных коллизионных привязок, хотя преимущество опять-таки отдается закону домицилия. Закон местонахождения применяется исключительно к недвижимости, форма же юридических актов регулируется как законом места их совершения, так и законом, предусмотренным в самом соглашении. В вопросах наследования применяется закон последнего домицилия умершего, независимо от местонахождения его имущества.

В Венесуэле в 1963 году был разработан проект Закона о нормах международного частного права, который был незначительно модифицирован в 1965 году.

Первая глава проекта посвящалась институтам, относящимся к общей части. В ней устанавливалась общепринятая система источников. Предусматривалось, что внутреннее право определяет применение иностранного права. В ст.2 проекта признавался принцип равного применения иностранного и национального права и устанавливалось, что первое должно применяться «в соответствии с принципами, действующими в соответствующей иностранной стране, и в такой форме, которая обеспечивает достижение целей, определенных коллизионными нормами венесуэльского права». Нетрадиционно решалась проблема квалификации: предпочтение отдавалось автономной квалификации.

В ст.4, посвященной обратной отсылке, устанавливалось, что если она не принималась последней инстанцией, то применяется материальное право государства, к которому отсылает норма венесуэльского права. Оговорка о публичном порядке рассматривалась как исключение, применяемое в ограниченных случаях. Понятие же законно приобретенных прав было трансформировано в общий принцип: они не должны противоречить национальным интересам и препятствовать применению венесуэльского права (ст.5).

Предложенный проект в определенной степени гармонизировал законы, поскольку устанавливал применение принципа домицилия в отношении определения статуса, право- и дееспособности, семейных отношений и наследования и отменял применение принципа национальности, официально провозглашенного Гражданским кодексом. Проект, таким образом, устанавливал концепцию улучшенного домицилия, суть которой заключается в том, что правовые последствия смены домицилия наступают лишь по истечении одного года (ст.8).

В особенной части основное внимание уделялось вопросам семейного права, правовому режиму обязательств и контрактов и ряду проблем международного процессуального права.

Для обязательств и контрактов устанавливался принцип автономии воли сторон, т.е. по сути вводилась дополнительная норма, позволявшая принимать наиболее подходящее решение в каждом конкретном случае.

Что касается юридических актов, то в проекте проводился общий принцип locus regit actum и устанавливался ряд факультативных привязок для того, чтобы признание акта недействительным не могло быть основано на невыполнении формальных требований.

Глобализация процесса национальных кодификаций проявляется не только в том, что он захватывает страны всех регионов мира. Немаловажны при этом является то, что сама выработка регулирования вопросов международного частного права во многом интернационализируется: с одной стороны, имеет место рецепция такого регулирования (как в форме прямого заимствования норм, так и в форме использования некоторых идей и подходов), а с другой стороны, в подготовке регулирования принимают активное участие или дают рекомендации иностранные научные центры и специалисты. В итоге регулирование вопросов международного частного права не только действительно унифицируется (что нельзя всячески не приветствовать), но оно также становится, по общему правилу, более качественным.

В качестве еще одного аспекта интернационализации процесса национальных кодификаций можно рассматривать и то, что на современное внутригосударственное регулирование вопросов международного частного права все большее влияние оказывают международные договоры, особенно регионального характера. Наконец, можно указать и на такой аспект проявления интернационализации в некоторых кодификациях как закрепление в них института применения сверхимперативных норм третьего государства или иностранных публично-правовых норм: многие национальные законодатели пришли к выводу о том, что в современном взаимоувязанном мире допущение возможности применения таких норм будет весьма полезным средством противодействия некоторым негативным действиям и явлениям, препятствующим развитию международного гражданского и торгового оборота.

Во многом изменились и принципиальные юридические решения, особенно в сфере права коллизий законов. Это было обусловлено принципиально новыми реалиями современного мира. В самом деле, такие имеющие в нем место явления, как тесное переплетение экономик и культур, интенсивный рост и усложнение национального материального регулирования, тенденция публицизациии коммерциализации частного права не могли не отразиться на коллизионном регулировании. В итоге, в современном международном частном праве присутствуют очень сложные механизмы регулирования, симбиоз институтов, преследующих различные цели. Так, с одной стороны, в современном коллизионном праве наблюдается тенденция отхода от принципа lex fori , стремление к более широкому применению иностранного права, а, с другой стороны, в нем же появился институт применения сверхимперативных норм lege fori . Однако в то же самое время появление последнего часто сопровождается закреплением института применения сверхимперативных норм третьего государства. Кроме того, ввиду появления института сверхимперативных норм объективно сужается сфера применения института публичного порядка (особенно в его “позитивном” варианте), но в то же самое время этот институт подвергается переоценке и благодаря ей, а также благодаря тенденции углубления национальной самоидентификации (идущей, в том числе, в развитых странах, в то же самое время вовлеченных в процесс глобализации) он переживает новое возрождение. Далее, публицизация права, с одной стороны, препятствует применению иностранных законов, а, с другой стороны, ставит вопрос о применении иностранных публично-правовых норм, и такая дилемма также решается в некоторых современных кодификациях в пользу применения подобных норм. В целом можно утверждать, что благодаря кодификациям возможности применения иностранного права расширились, но одновременно увеличилось и количество юридических инструментов, направленных на установление исключений из такого применения.

Заключение

Из вышесказанного легко прослеживаются тенденции процесса национальных кодификаций международного частного права. Прежде всего, в течение всего XX века заметно движение этого процесса по нарастающей. Очевидна также тенденция к его глобализации и постепенному включению в него развитых государств. Кроме того, если вплоть до начала второго этапа наличие в правовой системе страны специального закона по вопросам международного частного права – явление довольно-таки редкое, то на втором и особенно на третьем этапах положение начинает меняться, особенно в среде развитых государств.

Далее, на каждом из трех этапов во многих странах появление нового регулирования по вопросам международного частного права происходило не само по себе, а в ходе принятия новых частноправовых актов, причем такому регулированию на первых двух этапах зачастую уделялось слабое внимание. Однако в ходе третьего этапа наблюдается новое явление: целенаправленное принятие отдельного регулирования именно по вопросам международного частного права или, по меньшей мере, уделение таким вопросам в частноправовых кодификациях особого внимания. Более того, наблюдается тенденция именовать кодификации международного частного права “кодексами”, причем не только в доктрине, но даже и на законодательном уровне.

На современном этапе развития международного частного права нормы национального права, как правило, кодифицируются.

Кодификация – это систематизация нормативно-правовых актов путем их объединения в единый нормативный правовой акт, содержащий систематизированное изложение норм, регулирующих определенные отношения.

Кодификация норм международного частного права может выступать в двух формах. Во-первых, она может осуществляться путем принятия закона, кодекса или другого специального нормативно-правового акта. По такому пути, например, развивается международное частное право Польши, Китая, Швейцарии, Германии. В этих странах действуют специальные законы о международном частном праве. Во-вторых, она может выступать в форме так называемой «отраслевой кодификации», когда нормы международного частного права включаются в нормативные правовые акты, являющиеся результатом кодификации по другим вопросам. Отраслевая кодификация имеется в РФ (Гражданский кодекс РФ, раздел VI), а также в странах СНГ, где гражданские кодексы содержат раздел «Международное частное право».

Кроме положений ГК нормы международного частного права содержатся и в других нормативных актах РФ:

Воздушный кодекс РФ от 19.03.97 № 60-ФЗ;

АПК РФ от 24.07.02 № 95-ФЗ;

Земельный кодекс РФ от 25.10.01 № 136-ФЗ;

ФЗ от 09.07.99 № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в РФ»;

Закон РФ от 07.07.93 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже»;

Закон РФ от 15.08.96 № 114-ФЗ «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ».

Нормы международного частного права содержатся в нормативных правовых актах бывшего Советского Союза. Они продолжают применяться до принятия в РФ соответствующих законодательных актов. Внутринациональные источники международного частного права в Российской Федерации находятся на одном уровне - федеральном.

По своей юридической силе внутринациональные источники международного частного права можно подразделить на несколько групп:

1. Конституция РФ 1993 г.;

2. федеральные законы:

Гражданско-процессуальный кодекс РФ,

Арбитражно-процессуальный кодекс РФ,

Налоговый кодекс РФ,

Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции» (с изменениями от 7 января 1999 г., 18 июня 2001 г.),

Федеральный закон от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (с изменениями от 21 марта, 25 июля 2002 г.);

акты субъектов Российской Федерации по вопросам совместного ведения. Можно назвать следующие внутринациональные источники международного частного права Российской Федерации:

Разд. 6 ч. 3 Гражданского кодекса РФ,

Разд. 7 Семейного кодекса РФ,

Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»,

Федеральный закон от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (с изменениями от 21 марта, 25 июля 2002 г.),

Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции» (с изменениями от 7 января 1999 г., 18 июня 2001 г.).

Раздел 6 ч. 3 Гражданского кодекса РФ закрепил общие положения, касающиеся применения права, подлежащего применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных лиц или гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом.

Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, Гражданского кодекса РФ, других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

В юридической науке, когда говорят об источниках права, имеют в виду формы, в которых выражена та или иная правовая норма. Источники международного частного права имеют определенную специфику. В области международного частного права очень большое значение придается тем правовым нормам и правилам, которые предусмотрены в различных международных договорах и соглашениях.

Основных видов источников в международном частном праве четыре:

1. международные договоры;

2. внутреннее законодательство;

3. судебная и арбитражная практика;

4. обычаи.

2. Удельный вес видов источников международного частного права в разных государствах неодинаков. Кроме того, в одной и той же стране в зависимости от того, о каких правоотношениях идет речь, применяются нормы, содержащиеся в различных источниках.

В доктрине неоднократно указывалось, что основная особенность источников международного частного права состоит в их двойственном характере. С одной стороны, источниками являются международные договоры и международные обычаи, а с другой - нормы законодательства и судебная практика отдельных государств и применяемые в них обычаи в области торговли и мореплавания. В первом случае имеется в виду международное регулирование (в том смысле, что одни и те же нормы действуют в двух или нескольких государствах), а во втором - регулирование внутригосударственное. Двойственность источников не означает возможность разделения международного частного права на две части; предметом регулирования в обоих случаях являются одни и те же отношения, а именно гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом.

Россия

Согласно Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Такое же правило содержится и в ряде других законодательных актов, имеющих отношение к области международного частного права, что подчеркивает значение международного договора для регулирования соответствующих отношений. В соответствии с распространенной точкой зрения данное положение понимается как норма, которая разрешает коллизию между двумя внутригосударственными нормами. Одна из них - какое-либо правило общего характера, содержащееся во внутреннем законодательстве, а вторая - специальное изъятие из нее, вытекающее из заключенного государством международного договора. Именно этой второй норме отдается предпочтение.

Согласно п. 2 ст. 7 ГК РФ к отношениям, регулируемым гражданским законодательством, международные договоры применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора. Предписания международных договоров имеют приоритет не только перед нормами гражданского законодательства (под которыми ст. 3 ГК РФ понимает Гражданский кодекс и принятые в соответствии с ним иные федеральные законы), но и перед правилами других правовых актов и всеми другими нормами гражданского права РФ.

Внутреннее законодательство - это один из основных источников международного частного права в России.

Российская Федерация относится к группе стран, в которых не имеется такого единого акта, как закон о международном частном праве. Нормы, регулирующие соответствующие отношения, находятся в различных законах и иных отраслевых нормативных актах или же в законах, которые носят комплексный характер.

К ним относятся:

Конституция РФ (ст. ст. 8, 17, 34, 62, 67, 74, 75, 80 и др.);- ГК РФ -ЗК РФ – СК РФ - ТК РФ - Таможенный кодекс РФ - Кодекс торгового мореплавания РФ- Воздушный кодекс РФ 1997 г.;- ГПК РФ;- АПК РФ;

Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже";

Федеральный закон "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности";

Фз. "О соглашениях о разделе продукции";

Фз"Об исполнительном производстве";

Федеральный закон "О финансовой аренде (лизинге)";

Федеральный закон "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений";

Федеральный закон "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации";

Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)";

Федеральный закон "О гражданстве Российской Федерации";

Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации";

Федеральный закон "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения"

Совершенно очевидно, что международное частное право, в сущности, так же подвержено объективному действию некоторых закономерностей, что касается прогрессивного развития, средств и способов совершенствования, а также достижения целей регулирования, как и другие отрасли или системы права. Вместе с тем осознание этих закономерностей и фактическое воплощение определенных решений в рамках указанного в области МЧП отчасти затрудняется рядом обстоятельств, характерных для состояния науки и практики, относящихся к данной совокупности норм, в частности дискуссионностью, а значит, и нерешенностью множества краеугольных его вопросов (подробно об этом см. далее, в соответствующих главах Общей части). Так, не существует единых для всех стран формул, касающихся нормативного составе МЧП, сферы его действия, элементов, составляющих объект и основные его признаки. В отдельных же государствах доктринальные расхождения во мнениях между учеными не позволяют выработать приемлемые подходы в рамках правотворческого процесса в том или ином сегменте регулирования с помощью международного частного права. В результате элементарный практический аспект, выступающий в качестве основного при определении предмета систематизации в любой иной отрасли, в МЧП становится неразрешимой проблемой, поскольку нет окончательного единства у теоретиков и практиков в главном - какие действующие нормы, регулирующие какие отношения, необходимо привести в искомую систему. Примером такого государства может быть Российская Федерация. Несмотря на то, что в предлагаемом к принятию VII разделе проекта третьей части Гражданского кодекса существенно расширены нормы и понятия, во многих странах традиционно относимые к области МЧП, но отсутствовавшие в качестве легально закрепленных в отечественном праве, квалифицировать состояние дел при этом как характеризующееся завершением процессов систематизации и кодификации международного частного права не представляется возможным.

Тем не менее сказанное не должно пониматься таким образом, что в РФ отсутствует кодификация или элементы систематизации МЧП. Понимаемая как упорядочение нормативных актов в целях обеспечения удобства пользования ими на практике, систематизация согласно общей теории права располагает тремя главными разновидностями: инкорпорацией, консолидацией и кодификацией. Не вдаваясь в подробности теоретического определения каждого из видов, уточним, что в условиях XX столетия международное частное право в ряде стран познало всеобъемлющую кодификацию24 . Наряду с этим кодификация норм МЧП исторически осуществлялась государствами тремя путями: с помощью обобщения и систематизации соответствующих норм в определенных разделах общего материально-правового акта, в разделах отраслевых законодательных актах (гражданских, торговых, семейных, гражданскопроцессуальных и иных кодексов и законов), в едином специальном акте.25 Последнее, пусть на данном этапе и не образует массового явления, заставляет все большее количество стран пристальнее изучать подобный опыт.

Стремление государств иметь единый акт, с той или иной степенью полноты вмещающий в себя основные правовые предписания, укладывающиеся в соответствии с доминирующими в данной стране концепциями в рамки международного частного права, и его фактическая и юридическая реализация в конечном итоге без преувеличений формируют современную тенденцию в развитии МЧП, которая получает выражение в мировом масштабе. В этом смысле предложения, в свое время делавшиеся в науке МЧП СССР, а затем РФ, по поводу необходимости создания

24 Кодификация, как известно, есть наиболее сложная форма систематизации, направленная на внешнюю и внутреннюю переработку действующего законодательства, - объединение в одном акте различных правовых норм, пединститутов и институтов, принадлежащих к одной правовой отрасли.

25 См.: Кисиль В.И. Правовая реформа в СССР и некоторые аспекты международного частного права//Советское государство и право. 1990, № 1. С. 98-105.

отечественного закона о международном частном праве, а также закона о внешнеэкономических связях, как видно, не противоречат в известном смысле глобальным процессам. Вместе с тем предположение, что в некоем кодифицирующем акте можно отразить все нормы, имеющие отношение к международному частному праву, утопично. Безусловно, если и можно говорить о «всеобъемлющей» кодификации, то в любом случае таковая должна пониматься с известной долей условности. Ее осуществление никоим образом не снимает с повестки дня издание каких-либо иных отраслевых или специальных актов, в которых могут также присутствовать нормы международного частного права. Так, во многих государствах, в которых действуют отдельные законы (либо соответствующие разделы в других актах законодательства) по международному частному праву, принимаются и кодексы торгового мореплавания, и воздушные кодексы, и законы о внешнеэкономических договорах или внешнеторговой (внешнеэкономической) деятельности и т.д. Все это не мешает при наличии основного кодифицирующего источника иметь и другие нормативные акты, посвященные регулированию особых блоков отношений.

Такова, в частности, ситуация в РФ. Несмотря на то, что совсем в скором будущем планируется принять третью часть ГК, представляющую собой совокупность не только коллизионных норм, но и общих положений, «главных норм» (основных начал) МЧП, только что введенный в действие Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации оперирует весьма подробным перечнем коллизионных правил и общих положений, касающихся торгового мореплавания или смежных с ним областей (ст. 414-427). Данные нормы не только в достаточной мере детализированы, что закономерно, поскольку речь идет об особых отношениях, но и отражают принципиальную общность российского коллизионно-правового регулирования как такового (см. об этом в главе «Коллизионные нормы»).

В зависимости от правовых воззрений, преобладающих в каждой отдельной стране в области МЧП, в различных государствах по-разному выглядит система его норм. В то же время ни одно государство мира не ставило да и не может ставить в качестве практически осуществимой задачи цель включения в один нормативный документ всех положений, которые с учетом указанных обстоятельств предназначены для регулирования общественных отношений, обладающих признаками «частных» и «международных». Наличие в нормативном массиве соответствующих государств, даже и располагающих в области МЧП отдельным кодификационным актом, специальных законов, посвященных отдельным аспектам регулирования рассматриваемых отношений, не препятствует использованию других средств прогрессивного развития и совершенствования системы норм. В этом плане можно, думается, говорить о систематизации норм, касающихся отдельных институтов МЧП. В частности, заметным явлением в международной практике стало издание в различных государствах (развитых, развивающихся, таковых, только что ставших на рыночный путь развития) специальных законов, посвященных предпринимательству с участием иностранного капитала, актов в области допуска иностранных физических и юридических лиц к хозяйственной деятельности на территории конкретного государства и вообще иностранных инвестиций.

Характерный пример в данном отношении представляет собой законодательство,

например, стран СНГ о свободных экономических зонах. В этом законодательстве нашли отражение как вопросы таможенного регулирования, так и общие аспекты правового статуса иностранных лиц. Акты упомянутого рода существуют практически

во всех странах СНГ: в Республике Беларусь - Указ Президента от 20 марта 1996 г. «О свободных экономических зонах на территории Республики Беларусь», на Украине - Закон Украины «О свободных экономических зонах» от 13 октября 1992 г., Закон «О некоторых вопросах валютного регулирования и обложения налогом

субъектов экспериментальной экономической зоны «Сиваш» от 3 февраля 1996 г., в Казахстане - Закон «Об иностранных инвестициях в Казахской ССР» от 7 декабря и

Указ Президента «О специальных экономических зонах в Республике Казахстан» от 26 января 1996 г., Республике Узбекистан - закон Узбекистана «О свободных

экономических зонах» от 25 апреля 1996 г., в Киргизии - Закон «О свободных экономических зонах» от 16 декабря 1992 г., в Республике Молдова - Закон «О свободных экономических зонах» от 25 мая 1993 г., в Российской Федерации действует Федеральный закон «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 16 октября 1995 г., имеющий соответствующий раздел, Федеральный закон «Об особой экономической зоне в Калининградской области» от 22 января 1996 г., кроме того, готовится также и проект специального российского акта в этой части - Закон «О свободных экономических зонах», принятый во втором чтении Государственной Думой 5 февраля 1997 г. В перечисленных актах с теми или иными отличиями реализуются идеи привлечения иностранного капитала на основе предоставления таможенных, регистрационных, налоговых и иных льгот иностранных субъектов хозяйственной деятельности и провозглашается особый таможенный режим (закон Узбекистана) либо осуществляется объявление территории зоны как

находящейся вне таможенной территории государства (Закон Казахстана «О специальных экономических зонах в Республике Казахстан»). В некоторых случаях в локальных СЭЗ налоговый режим строится не на принципах освобождения потенциальных инвесторов от налогов, а на использовании такого стимула, как стабильность и простота применения налоговых льгот, приведение налоговых ставок

в соответствие с мировой практикой (проект закона РФ).

Сходным образом можно было бы привести примеры систематизации норм МЧП из других областей правового регулирования отношений, имеющих международный характер, к которым относятся внешнеэкономическая деятельность, инвестиционная, передача технологии и обмен результатами интеллектуального творчества и проч.

§ 5. Новые горизонты правового регулирования в МЧП

В данном случае обращают на себя внимание сферы, которые с точки зрения совершенствования законодательства и систематизации права требуют внутренней переработки актов и в которых несомненно заложены далеко идущие перспективы развития МЧП. В таковые следует прежде всего включить отношения, возникающие в связи с колоссальным развитием новейших средств коммуникаций. Соединение компьютерных и телекоммуникационных технологий создало серьезные проблемы в области охраны авторских прав, поскольку электронное копирование и распространение информации стало обычным делом.

Передача по сетям мультимедийных продуктов, неопределенность статуса электронного издания поставили неотложные задачи перед правом, а именно необходимость первоочередной разработки необходимых актов или изменения действующих норм, и так или иначе настоятельно потребовали дальнейшего совершенствования существующих нормативных документов. Основным результатом действия охраны авторских прав является механизм судебной защиты. Практика рассмотрения дел о нарушении авторских прав на программы для ЭВМ и базы данных, особенно с участием иностранных правообладателей, не всегда удовлетворяет всем требованиям качества правосудия. Скажем, в судах и арбитражных судах в России она еще только формируется, причем в значительной степени по инициативе иностранных субъектов права, выступающих истцами. Рассмотрение в судах дел, связанных с компьютерными технологиями, и в том числе о нарушении авторских прав в этой сфере, вызывает у судейского корпуса серьезные затруднения потому, что в нашей стране пока еще нет судей-специалистов по этим вопросам. Сложность дел, связанных в целом с защитой интеллектуальной собственности, авторских прав и тем более с весьма специфичными объектами охраны, предполагает специальную подготовку судей. Однако стоит подчеркнуть, что решение проблем правовой грамотности и правовой культуры юридических кадров необходимо все же начать с главного - выработки соответствующих правовых норм.

В некоторых странах практические работы по совершенствованию или «адаптации»

имеющегося законодательства к потребностям решения новейших проблем указанного типа уже начались.

В США одним из наиболее привлекающих внимание документов в затронутой области является Доклад рабочей группы по интеллектуальной собственности, подготовленный в сентябре 1995 г. в рамках действий по созданию Национальной информационной инфраструктуры (НИИ) США. Его целью было разработать необходимые изменения в законодательстве по интеллектуальной собственности, связанные с развитием НИИ. Главным образом, рассмотрению подвергся Закон об охране авторских прав 1968 г. (с последующими изменениями), в который рекомендовалось сделать ряд поправок, необходимых для обеспечения его нормального действия в условиях информационного общества.

Авторы доклада конструируют НИИ как совокупность различных сетей, объединяющую разнообразные технические устройства, обрабатывающие и передающие информацию в интерактивном режиме. Ее завершение откроет перед пользователями огромные возможности и колоссальные ресурсы, несущие образовательную, коммерческую, развлекательную, культурную информацию. Однако потенциальные возможности НИИ не будут реализованы в полной мере, пока авторские права разработчиков информационных продуктов и услуг не будут защищены как внутри страны, так и в международном масштабе. Поскольку цифровые копии работ (произведений) не отличимы от оригинала, есть возможность вносить в них изменения и осуществлять публичное их распространение. К тому же одни произведения можно комбинировать с другими, например, на компакт-диске. Работы, которые подпадают под действие правовых норм об охране авторских прав, подразделяются на несколько категорий: литературные, музыкальные, драматические произведения, пантомима и хореография, картины, графические и скульптурные работы, аудиовизуальные работы, звукозапись, архитектурные работы. Мультимедийные же продукты не указаны в этом перечне непосредственно. В то же время они могут считаться подпадающими под действие закона в силу того, что в них входят элементы названных категорий.

Таким образом, как видно, несомненной тенденцией правового регулирования средствами МЧП выступает расширение его сферы действия за счет появления новых видов отношений, складывающихся по поводу специфических объектов. Однако в определенных ситуациях возможно вести речь о расширении сферы МЧП и в результате пересмотра традиционных концепций. В этом плане, как кажется, имеют место сдвиги в представлениях о соотношении материально-правового и процессуального элементов в объекте регулирования МЧП, хотя именовать это «глобальной тенденцией», разумеется нельзя. Достаточно сказать, что такие государства континентальной Европы, как Германия или Франция, Швейцария, которые традиционно исключали гражданско-процессуальные отношения из сферы МЧП, в последние годы демонстрируют иной подход. Характерной иллюстрацией служит закон о международном частном праве Швейцарии, сама композиция которого подтверждает сказанное - каждый его раздел содержит трехчастную структуру, в рамках которой даются соответственно ответы на вопросы о: юрисдикции (компетентном суде), применимом праве и исполнении иностранных решений.

В современном МЧП имеются и другие черты, обладающие, правда, меньшим масштабом общности для стран мира. Речь идет о таком изменении в содержании международного частного права, как отход от жесткости коллизионных формул в континентальном праве и снижение уровня и характера усмотрения суда в англо-американском праве. Конкретные проявления данных особенностей действующего международного частного права будут рассматриваться по мере обращения к специальным направлениям изучаемой дисциплины.

Заключая раздел, отмечу следующее. Не имея возможности в настоящей вводной части учебника проследить и тщательно проанализировать все тенденции, так или иначе проявившие себя на протяжении последних десятилетий в области функционирования международного частного права, важно все же подчеркнуть, что, как представляется, ведущие либо доминирующие факторы, которые в более или менее широком масштабе влияют и определяют нынешнее состояние или будущее развитие данной совокупности правовых норм, были в основном

очерчены. При последующем изложении материала в соответствующих разделах некоторые положения, имеющие отношение к данной проблематике, будут по мере возможности уточняться, конкретизироваться либо представать в более развернутом виде.

Контрольные вопросы:

1. Каково соотношение между международным публичным и международным частным

правом и формы их взаимодействия?

2. Основная характеристика роли международных договоров в развитии МЧП.

3. В чем состоит основная тенденция развития и совершенствования международного

частного права? Каковы результаты деятельности международных организаций в области

унификации права?

4. Систематизация и кодификация в международном частном праве.

5. Каковы перспективы и направления будущего правового регулирования в МЧП?